Кедр и гвоздика - Александра Дмитриевна Рябкина

кто-то услышит это, то посчитает меня сумасшедшим или одержимым. Жаль, что я не понял этого раньше. – Вина Майкла начала душить и Микаэлу, словно ей на шею накинули петлю с якорем на конце. Слишком уж ярко она чувствовала эмоции нареченного через их крепнущую связь. – И осознание того, что я мог заполучить всю тебя уже давно, не дает мне покоя.

– Но ты и правда одержим своей женой. – Сладкое тепло растеклось от сердца Микаэлы.

Она ухватилась за руку Майкла, чтобы устоять на ногах от шквала чувств. Слишком убийственный вихрь, от которого перед глазами мерк мир, а внимание погружалось в хаос. Нет, так не могло больше продолжаться. Иначе они оба сойдут с ума, поддавшись фантомным и давно минувшим ощущениям. Майкл должен перестать чувствовать себя козлом. Он обязан отпустить прошлое, чтобы не потерять возможность наслаждаться настоящим и будущим.

И Микаэле не пришло ничего более умного, чем, откинув прочь все мысли, прильнуть с поцелуем к тонкой линии губ мужа.

Сначала это сложно было назвать поцелуем, ведь Майкл казался холодным и равнодушным. Будто вина и совесть взяли его в ледяной плен. Ее губы лишь слегка касались его, и когда Микаэла поняла, что ее нареченный не отстраняется, надавила сильнее. Майкл, кажется, поборов собственных демонов, был слишком ошеломлен. Их связь запульсировала, наполняя Микаэлу новыми эмоциями. Надежда, преданная нежность и ласкающая кожу забота. Они ощущались на губах сладким послевкусием, забирая главенство у тревожной вины и угнетения. Вместе с новыми ощущениями по рукам Микаэлы поднимались горячие ладони.

Поцелуй углубился, полный страсти и гнева. Микаэла выдохнула с облегчением, словно действительно ожидала от мужа полного безучастия. Но должно было случиться что-то поистине ужасное, чтобы он, вечно ненасытный и жадный, остался в стороне, пока она пыталась его соблазнить. Майкл теснее прижался к Микаэле, лаская большим пальцем линию ее подбородка. От этих ощущений у Микаэлы поджимались пальчики на ногах, и хотелось наплевать на чертов Бал, запереться в пустой аудитории и отдаться охватившему их голоду.

Прошло непозволительно мало времени, и Майкл прервал поцелуй, оставляя между их лицами считаные дюймы, которые заполнились свежим воздухом. Взгляд его возвратился к белоснежным волосам. Микаэла знала, что ее волосы, если, конечно, она не решит их покрасить, будут вечным напоминанием для ее мужа о его былых похождениях.

– Я не заслуживаю тебя. – Майкл закрыл глаза, прежде чем вновь посмотреть на расслабленную Микаэлу. – Ты так прекрасна.

Тихий вздох вкупе с той нежностью, которая плескалась в его глазах, заставляли воздух застревать в легких Микаэлы. Как же давно ей никто не говорил, что она красива и желанна. Точно так же она не могла поверить и в то, что мужчина, стоявший перед ней, безраздельно и до конца жизни был предан ей, был ее парой – второй половинкой.

– Перестань себя жалеть и давай уже покажемся перед британской элитой. – Оглянувшись через плечо, Микаэла заметила хмурый взгляд статуи. – Целоваться на глазах мертвого декана Академии не слишком возбуждающе.

Микаэла наморщила нос в театральном отвращении, но скрыть улыбку так и не получилось. В ответ она услышала рокочущий смех Майкла. Ему-то явно не было дела до каких-то там Ромви. А в отдалении, недовольно топая ножкой, стояла Рейна. Она притворялась, что увлечена чем-то в своем смартфоне.

– Вы закончили? – Кривоватая улыбка появилась на лице Рейны, когда Майкл и Микаэла догнали ее. – Славно, а теперь нас ждет величайший момент в истории: обращенный переступит порог Академии!

Микаэла ждала, что на них как минимум упадет потолок здания. Но вместо этого к их скромным персонам просто обратились взгляды всех, кто пришел на Бал Серебряной Луны. Пожалуй, Микаэла выбрала бы упавший потолок, чем оказаться в волчьей пасти богатеев.

В отдалении она заметила родителей. Но вместо того, чтобы убить ее взглядом, они, мельком посмотрев на дочь, вернулись к какому-то важному разговору.

Нервно. В считаные мгновения десятки глаз обратились на Микаэлу, которая привыкла к уединению, а не показательным выступлениям. Что нельзя было сказать о Майкле. Она видела, что он попал в знакомую для него среду: всеобщее внимание, косые взгляды. И, судя по ленивой улыбке, расползшейся по его лицу, он не воспринимал всю эту высокородную аристократию всерьез.

Майкл схватил два бокала шампанского с подноса проходящего мимо официанта и с легкой улыбкой на губах протянул один Микаэле. Микаэла запоздало поняла, что ее рука подрагивает. Она чертовски сильно нервничала и высматривала место, куда бы спрятаться. Словно маленький хорек, который искал убежища от преследующих его гончих.

– Расслабься. – Шепот Майкла чуть не заставил Микаэлу вскрикнуть. Она была слишком напряжена, чтобы терпеть ухмылки собственного мужа.

– Я ждала этого всю свою жизнь. – Рейна похлопала Микаэлу по руке. Ее довольная улыбка могла осветить несколько микрорайонов. – Ты видишь их лица? Святые младенцы, я должна запечатлеть это для потомков.

Сложно было успеть что-то сказать, когда энергичная мисс Морис достала телефон и включила камеру. Всего пара снимков, но на них были прекрасно видны удивленные физиономии аристократии и Британского Совета. К слову, судья Делур начал обмахиваться ладонью. И хотя Микаэла ждала его обморока, ей хватило и этого, отчего на ее лице появилась ироничная улыбка.

– Я так плохо выгляжу? – Майкл ухмыльнулся, осматриваясь по сторонам.

– Скорее, они готовы подавиться собственным ядом, видя, что нам все равно.

Микаэла давненько уже не чувствовала себя настолько довольной. Оказалось, злить потомков голубых кровей было так же весело, как и в подростковые годы.

– Я говорил, что обожаю тебя? – Майкл со звоном прикоснулся краем своего бокала к бокалу Микаэлы.

– Да, но ты можешь это повторить.

Было настолько приятно игнорировать недовольные взгляды и ворчание ругару, что шампанское ощущалось на языке особой сладостью.

– Не заставляйте меня вам завидовать. – Рейна наигранно громко вздохнула, чем и привлекла внимание Микаэлы. Она подмигнула подруге. – Но как же любопытно наблюдать за всеми этими стариками.

Микаэле хватило одного взгляда на Рейну, чтобы увидеть в ее глазах бесенят. В школьные годы это означало только одно: подруга что-то задумала. И в какой-то момент настроение Рейны передалось Микаэле воздушно-капельным путем. Да-да, она собиралась обниматься со своим нареченным на глазах у рожденных оборотней. И танцевать. Она надеялась, что больничное крыло сегодня работало.

– Насколько все плохо по десятибалльной шкале?

– Твердая десятка с плюсом, Мика.

Подруги обменялись злорадными ухмылками, которые говорили о крайне коварной идее. И она могла посоперничать с подожженной лаборантской.

Рейна убрала за ухо сиреневую прядь волос.

– Каков план? А я вижу, что у тебя есть план.

– Не хотите посвятить меня? Я вроде как